— Ох, хорошоооо... — Золушка развалилась в уютном кресле у очага и вытянула гудящие ноги.
Мачеха и сестры только что отбыли на бал, и дома, наконец-то, стало тихо. Золушка отхлебнула чай из наследственной отцовской чашки. Она обожала эти моменты покоя. Чистота, уют, и весь вечер принадлежит только ей...
Тадададам!!!
Посреди комнаты взорвался фейерверк. Из него, гордо сияя, выступила Фея-крестная.
— Дорогая моя!
— Крестная, — поздоровалась Золушка без всякого энтузиазма.
— И почему же ты здесь сидишь, совсем одна, и вот в этом? — фея пренебрежительно указала палочкой на золушкин балахон.
— Потому что я только что закончила уборку, выпроводила семью и присела отдохнуть, — сказала Золушка.
Толстый намек повис в воздухе.
— Но разве ты не собираешься на бал? Красивые платья, танцы, принц?
Последнее слово фея произнесла с нажимом. Золушка закатила глаза.
— Вообще-то, нет.
— ?!
Золушка вздохнула.
— Понимаешь, у меня был длинный и трудный день. Мачеха и эти две курицы, мои сестренки, совершенно ничего не смыслят в домашнем хозяйстве. Честное слово, если б я не готовила и не убирала, они бы умерли с голоду. Одни платья на уме. Они, конечно, красивые, и я понимаю, почему отец женился на мачехе, но все-таки... В общем, я порядком умоталась. И танцы — последнее, чего мне хочется. Тем более, там будет куча народу, шум-гам, никого знакомого... не расслабиться.
— А как же... принц?.. — растерялась фея.
— А что — принц? Добрый, красивый, да, но это и все его достоинства. Наверняка он даже чай без посторонней помощи не заварит. Разве можно на такого рассчитывать? Другое дело лесорубы. К нам заглядывали недавно трое, рассказывали про какую-то девочку из соседней деревни. Красная шапка, пирожки, волк... темная история. Так вот, один из них очень даже ничего! И я ему тоже приглянулась. Вчера письмо прислал, на свидание приглашает...
— Но как же... — фея опустилась на стул. Оборочки на ее платье грустно поникли.
Золушка ободряюще похлопала ее по руке:
— Ну, не переживай. Ты чудесная крестная. Просто... я привыкла все делать сама.
Фея вздохнула. Золушку осенило:
— А знаешь, что? Давай закажем суши, возьмем бутылочку вина и как следует, по-женски, отдохнем?..
— Они напоили первого министра! Шампанским! Из туфельки!
Маленький человечек переминался с ноги на ногу перед конторкой полицейского. Полицейский бушевал.
— А вторую туфельку забросили в окно бального зала, прямо под ноги принцу!
— Но ведь он не пострадал!..
— Да, но теперь ему любопытно, и он ищет владелицу!
— Ох...
— А потом они превратили королевского кучера в крысу! Он, конечно, так себе человек, но все-таки!
— Но ведь в полночь он снова...
— Его чуть не съели! А тыквы? Фермер до сих пор не знает, что ему делать с таким количеством карет!
— Пусть продаст!
— У них внутри семечки!
— Ох!
Полицейский фыркнул, но уже не так сердито. Человечек воспрял духом.
— Послушайте, но ведь вы давно знаете мою жену... фею-крестную. Она так много сделала для страны... она сделала вас человеком!
— Мне и лягушкой было неплохо!
— Но... она просто очень переживала за Золушку. Девочка недавно лишилась отца! И... да что там, вы ведь сами женатый человек!
Полицейский устало потер глаза.
— Ладно. Забирайте их. Спрячьте где-нибудь подальше... пусть золушкины сестры ее прикроют, опознают туфельку как свою... Но это в первый и последний раз! И только для того, чтобы избежать крупного скандала...
— Вы об этом не пожалеете!
— Уже жалею! Не представляю, что я должен сказать журналистам...
— О, я уверен, Шарль, вы придумаете очень красивую и романтичную историю.
© Дарья Эпштейн | художник Hilary Knight
